Вообще-то олимпийский огонь был в Новосибирске ещё 6 и 7 декабря, но я уже точно знаю, что запомню эти дни на всю оставшуюся жизнь. Я шёл смотреть на него с таким же энтузиазмом как в парикмахерскую, мол, не особенно и хочется, но не пойти тоже не могу. Однако была ещё пара факторов, которые меня вынудили прийти: во-первых, последний раз Олимпиада в нашей стране была более тридцати лет назад и соответственно эстафета олимпийского огня была тогда же, а когда будет следующая чёрт знает — может и не доведётся до седых волос увидеть что-либо подобное, и во-вторых, не так уж часто мне приходилось видеть Анну Богалий вживую, а она — единственный спортсмен, за которого я переживал персонально на протяжении нескольких лет.

Честно, я даже не знал, что я буду делать на этой эстафете после того как Богалий как первый эстафетчик в Новосибирске пробежит мимо меня и даже не посмотрит в мою сторону. Поэтому как только на площади Гарина-Михайловского у Главного вокзала всё завершилось я направился на площадь Калинина ловить эстафету.

Я думал, что буду в тот день выглядеть идиотом, когда побегу за факелом, но я бежал километр, два, три, четыре, пять, а вокруг меня всё ещё были десятки таких же бегущих. Со всех магазинов и прочих контор вдоль Красного проспекта выходили работники и посетители и вместе со мной приветствовали эстафету, даря всем в то серое утро своё хорошее настроение и свои улыбки. Кто-то выглядывал из окон домов, кто-то выходил из своих машин, чтоб увидеть всё своими глазами даже не через стекло.

Завершение каждого небольшого этапа эстафеты означало не только небольшую передышку для тех, кто следовал за факелом, но и возможность для каждого стоящего вдоль дороги прикоснуться к действу в переносном и в буквальном смысле: абсолютно каждый участник эстафеты был окружён желающими сфотографироваться и не только сфотографироваться, но и прикоснуться к тому самому настоящему оригинальному факелу, с помощью которого и будет доставлен огонь в столицу Олимпиады в Сочи, чтоб таким образом прикоснуться и к тому глобальному великому событию, которого мы ждали семь этих долгих лет с того самого момента как Жак Рогге в Гватемале достал из конверта бумажку с надписью «Sochi 2014».

Из 44 километров эстафеты в Новосибирске я пробежал за факелом четверть всего пути, хотя если б знал заранее во что это выльется, я был бы готов пробежать все 44 километра, пусть до этого дня пробежки для меня были либо неприятной повинностью, либо угнетающей необходимостью. И за этот десяток с небольшим километров я увидел столько позитива, столько искренней радости на лицах людей, что не только в тот момент на тротуаре вдоль проспекта, но и сейчас, сидя за клавиатурой и вспоминая те мгновения, за клавиатурой я вот-вот готов растрогаться и заплакать.

Уже просто присутствие там в самом центре событий делало меня счастливым, что в процессе бега я не смог сдержаться, чтоб не позвонить сестре в Москву и не поделиться всем этим с ней. Тем более, что ещё несколько минут до этого звонка я у «Ингосстраха» сфотографировался с Богалий. Ведь именно туда она звала желающих сфотографироваться с ней ещё на площади у вокзала, когда её разрывали на части зрители, телевизионщики и организаторы эстафеты.

И она не обманула — была в назначенном месте ровно в указанное время и, несмотря на спешку, уделила несколько секунд своему поклоннику, за что я просто нечеловечески ей благодарен. И я до сих пор поражаюсь как в тот момент устоял на ногах, ибо моменты с таким переизбытком самых позитивных эмоций случались со мной так редко, что кажется будто их не было. Моё болельщицкое сердце было вознаграждено за те переживания, которые ему пришлось перенести, когда я стоя у телевизора пытался разглядеть в толпе биатлонисток Анну или не знал куда деться от волнения, видя её в погоне за призовым местом.

Тогда в половине первого дня шестого декабря две тысячи тринадцатого года, наверное, трудно было бы найти на планете более счастливого человека, чем я.

Я вернулся на эстафету и на следующий день, хотя в этот раз мне пришлось остановиться и поехать домой только потому, что я уже выбивался из сил, а одежда пропиталась основательно потом. Да и я был вынужден сохранить в тот день частичку себя для «Сибири».

И я вернулся на эстафету, чтоб продолжить забег уже в компании не просто десятков, а многих десятков, потом и сотен человек. Я видел за эти два дня вдоль пути следования огня сотни и тысячи школьников, студентов, родителей, приводивших с собой своих детей, рабочих, отпрашивавшихся с работы только, чтоб увидеть эстафету, случайных прохожих, перевоплощавшихся внезапно в самых активных участников и прочих. И я вернулся, чтоб вместе с ними и такими же как они увидеть в конце зажжение чаши олимпийского огня на главной площади города и тем самым передать эстафету Куйбышеву и Барабинску, где она подарит столько же радости сколько принесла мне, жителям Новосибирска и тех городов, где эстафета прошла и куда она ещё придёт.

Огонь ушёл из Новосибирска, но теперь я точно чувствую, что эта Олимпиада будет поистине моей. Нашей.